Безумные сказки Андрея Ангелова. 2021 год - Андрей Ангелов

никто ничего о чужом мнении не знает. Но Иуда — известная персона, и его мнение если не чтут, то к нему прислушиваются.

Лифт подъехал к площадке шестого этажа, створки кабины раскрылись. Дамочка проникла внутрь кабины. Вместе с котиком. И уехала вниз. А райская пара обменялась впечатлениями:

— Вона как, сюда можно попасть не только посредством лестницы! — Бенедикт покосился на изящный саквояж, что оттягивал руку. — А елико удобней!

— Она похожа на мою бабушку Анну, — заметил Благодатный.

* * *

Парочка без усилий вошла в квартиру. Бенедикт поставил изящный саквояж на полочку, и тут же юркнул куда-то внутрь жилища писателя. А Благодатный стал осматриваться в прихожей, в поисках зеркала.

Довольно уютная обстановка: нежного цвета обои, на полу ковер, по стенам лакированные полочки для шляп и сумок, стойка для зонтов и тростей, а вот и зеркало…

— Владыко, там Иуда, — выдохнул Бенедикт. Святой карлик возник в дверях прихожей и показал рукою вглубь квартиры.

— Хорошо! — Учитель достал гребень из кармана сиреневого костюма. Дабы любовно расчесать красивые длинные волосы.

— Владыко, твой туалет терпит! — осмелился возразить преданный слуга. Бенедикт мялся, не желая сказать новость, пусть господин сам увидит.

— Хорошо, — флегматично согласился Хозяин. Спрятал гребень, последовал за рыжим карликом — в кабинет писателя.

Первое, что увидел Благодатный в кабинете — это ноги в золотых носках. Перпендикулярно взгляду! Учитель недоуменно нахмурился, поднял голову. Прямо над письменным столом — под потолком, на осиновом крюке от люстры, висел апостол с верёвочной петлёй на шее. Язык высунут, глаза закатились, в помещении плавал запах испражнений…

— Владыко, тут послание на русском языке! — находясь у здоровенного письменного стола, Бенедикт держал лист бумаги.

— Прочти!

Пока его грамотный слуга читал — Властелин обошёл кабинет кругом, потрогал апостольскую ступню, ощупал глазами собственно стол, заваленный книгами.

— Перехожу в другую жизнь добровольно, — читал по слогам Бенедикт. — В моей плотской смерти прошу никого не винить. Я сделал это сознательно. Я разочаровался во всех и во всём. Счёт в банке, квартиру и права на рукописи завещаю соседке, с котиком на пов-од-ке. Завещание у нотариуса. Двадцать пятое апреля. Семь часов утра. Всё.

— Апостол ещё здесь, — произнес Благодатный, беря со столешницы одну из книг.

— «Иуда Искариот. Бесполезность Бога», — прочел Хозяин название. Отложил. Перебрал ещё несколько книг: «Дьявол и Иисус», «Господь и Космос», «Подлинное воскрешение Христа глазами очевидца»…

Из тела повешенного апостола выпорхнула душа! Визуально как холодец: тело синего цвета с нежным оттенком, облечённое в полупрозрачное состояние. Ноги-руки, два непропорционально больших глаза, рот, щеки, пенис… всё видно и всё есть. Душа плавно опустилась на застеленный ковром пол. Протёрла глазки, чихнула.

— Здравствуй, Иуда, — безапелляционно произнес Повелитель.

— Приветик, Благодатный, — небрежно сказала душа. — Ты здоров и полон сил. Ай-яй-яй, каков молодец! — в тоне скользнула насмешка. Душа совершила пару легких танцующих скачков по комнате, опустилась на диванчик.

— Слышь, Иуда, прикуси удилки, — встрял святой карлик. — Закусишь ненароком… Больно будет.

— Бенедикт!.. Ха-ха! Принеси-ка лучше чайку, — полезла душа на рожон. — Как и подобает верному слуге. Владыко, небось, притомился в дороге, попить хотца яму.

Если б не запрещающий жест БигБосса — рыжий карлик имел бы драку с душой! Впрочем, книжку (как камень) в Иуду швырнуть он успел — томик упал рядом с диванчиком… Чтобы не испытывать напрасно свои нервы, старикан торопливо вышел прочь из кабинета. Иуда проводил его ухмылкой и поднял книгу. Прочел, с наслаждением растягивая слова:

— Бесполезность Бога! Недурное чтение я сочинил. Ай-яй-яй!..

Учитель упёр ладони в столешницу, чуть склонив торс. И выжидающе замер, глядя чуть исподлобья. Сейчас апостол будет объясняться, нужна концентрация. Между Повелителем и душой несколько метров дорогого убранства кабинета, а пространство «съедает» эмоции голоса. Эмоции важнее собственно слов.

Иуда отбросил книгу, закинул ногу за ногу. И толкнул разъяснительную речь! Речь была пропитана самодовольством:

— Веришь ли, Благодатный, за две тысячи лет мне всё опостылело. Там, в Эдеме… Но Бог воистину есть… Тебе пришла светлая идея спровадить апостолов сюда, — Иуда коротко хохотнул. — Земля — проекция Эдема, на самом-то деле, и немудрено, что… здесь мне тоже всё быстро наскучило. В чем причина моей скуки?.. Да в том, что люди одинаковы! Можно талдычить о сложном мозге и ещё более сложной душе человека… Однако такой талдёж — это божественные стереотипы, что «танцуют» от тебя. Человек — простой механизм и ущербность данных «танцев» на земле особенно видна!.. Простота рожает скуку! А скука заставляет пытливый ум соображать.

Занудство — больший порок, нежели то, что ты вещаешь, Иуда Искариот. Веришь ли…

— Я написал несколько книжек, что сразу стали бестселлерами, — вольготно рассказывал Иуда. — Фишка в том, что людей мучают вопросы, связанные с чем-то, что не поддаётся их разуму. Они-то знают, что просты, и думают, что могут найти сложность в Боге. Ай-яй-яй!.. Ту самую сложность, каковой зачастую им не хватает в их жизни!.. То есть, удачнее темы о Боге писателю трудно отыскать. Как понимаешь, мне было о чём поведать… И я заработал известность, много денег… Только слава и деньги не принесли спокойствия мятущемуся уму!

Если Иуду Искариота не радуют деньги — то мир сошёл с ума. Самое смешное в том, что мир действительно сошёл с ума! Иначе бы Бог к нам во второй раз не заявился…

— Я мечтал, как роскошно быть свободным, ни от кого не зависеть! — вдохновенно пел Иуда. — Только вы с Папой устроили так, что сие невозможно. На Земле люди всегда зависимы! — от начальника, от детей, от пагубных привычек… В Эдеме «один в один», ведь там тоже люди, пусть души людей, что в общем-то одно и то же!.. А Властелин — Ты, каждая душа должна подчиняться твоей Воле. Все мы — окаянные идиоты, то бишь личности, не имеющие свободы!

Ныне со свободой проблемы. Так-то!

— Я нашёл выход из сей безнадёги! — торжественно заявил Иуда. — Сам лишил себя телесной оболочки и теперь, по Закону мироздания, не имею права попасть ни в Небеса, ни в Вотчину сатаны! Отныне я брожу по земле, где мне вздумается, с ватагой свободолюбивых душ! Творю то, что считаю нужным! Не подчиняясь никому! Ни стен, ни рек — больше нет! — Иуда вскочил, закружился в вальсе. — Надо мной ни начальников, ни судей, ни палачей! Я перестал быть окаянным идиотом!

— А стал неприкаянным идиотом, — разъяснил святой карлик, входя в кабинет.

Благодатный выпрямился от стола и пересек кабинет, опустился на диванчик рядом с Иудой. Бывший апостол задвинул прозрачную сущность души в угол сиденья. Когда ощущаешь на себе дыхание Бога, то лучше придержать развязность. И смириться, не мешая Господу с тобой разговаривать… Целее будешь. БигБосс мягко молвил:

— Сущность человека покоится на двух Началах: выбор между Добром и Злом, и выбор между Жизнью и Смертью. Первее сих Начал было и есть Слово, но сие отдельная тема…

Учитель вгляделся в апостольскую душу и увидел, что его слова слушают и понимают:

— Любой выбор — это свобода. И если в первом случае свобода — главное условие моего правления, то… Выбор между Жизнью и Смертью — он как бы существует, но лучше человеку его не делать. Нет ничего страшнее такого выбора! — заключил Повелитель.

— Это ещё почему?! — заволновался Иуда. В облике промелькнул страх. — Что… не так?..

— Всё так, — созидающе улыбнулся Властитель. — Так, как быть должно. И… пусть будет так, во веки вечные, и во веки веков. А ты… ты броди, Иуда, с ватагой свободных душ. Познавай свободу, выбор в пользу которой ты сделал. Жаль, что услышать твоё мнение о свободе я не смогу, ты ведь теперь вне Закона. И видимся мы в последний раз…

Вот так вот. Свобода, подобно кислоте, растворила твою индивидуальность, и превратила в безликую сущность, сгусток энергии! Иуда думал, что получил спасение, а получил-то срок! Пожизненный! Добровольно! У душ, что ушли на тот свет независимо от своего желания, есть возможность покаяться. И тем самым продолжать существование, развиваясь в других